Blog

МВД против участников СВО

Питерский главк МВД сделал Колокольцева пустозвоном и предателем Родины

Так называемое уголовное дело «Лайф-из-Гуд» – «Гермес» – «Бест Вей», состряпанное питерским главком МВД России совместно с рядом сотрудников ЦБ, выглядит весьма невзрачно – особенно на фоне громких заявлений, звучавших от руководителей Министерства внутренних дел на всю страну: сотни миллиардов ущерба, десятки тысяч «пострадавших». И при этом только 221 гражданин, признанный следствием потерпевшим, с суммой ущерба отнюдь не в миллиарды, а в 282 млн рублей. Ложь прозвучала из уст министра Колокольцева с трибуны Совета Федерации, его пресс-секретарь Волк разместила лживые сведения во всех федеральных СМИ.

В уголовном деле претензии предъявляются иностранной компании «Гермес», маркетинговым представителем которой была фирма «Лайф-из-Гуд» – однако «ответчиком» по этим претензиям следствие ГСУ ГУ МВД по Санкт-Петербургу и Прокуратура Санкт-Петербурга пытаются сделать кооператив «Бест Вей». Следствие, выходя за грань абсурда, утверждает, что иностранная компания «Гермес» и некоммерческая управляемая своими пайщиками организация «Бест Вей», между которыми не было ни одной бухгалтерской проводки, вместе с «Лайф-из-Гуд» якобы образовывали «холдинг под единым брендом».

При этом уже более двух лет сначала по ходатайству ГСУ ГУ МВД по Санкт-Петербургу, а затем Прокуратуры Санкт-Петербурга арестованы 4 млрд. на счетах кооператива, хотя ущерб в обвинительном заключении – 282 млн рублей, и даже (незаконная) обязанность выплатить его в отношении кооператива никак не повлияла бы на его ликвидность. Однако цель – правдами и неправдами забрать именно 4 млрд.

Ущерб – и материальный, и моральный – уже нанесен и продолжает наноситься десяткам тысяч пайщиков кооператива «Бест Вей», которые более двух лет не могут приобрести недвижимость, на которую собрали деньги – тем более что квартиры существенно подорожали, или забрать собранные средства, которые лежат без движения и обесцениваются.

Среди этих пайщиков – сотни участников СВО, которые защищают Родину с оружием в руках – но в тылу по отношению к ним совершается преступление: их пытаются лишить жилья и денег.

Преступная следственная группа

Уголовное дело дурно пахло изначально. Выяснилось, что «нулевая» потерпевшая Наталья Школьник, с которой началось уголовное дело, не сама подала заявление в правоохранительные органы – оперуполномоченный УЭБиПК ГУ МВД по Санкт-Петербургу майор полиции Алексей Машевский ездил к ней за заявлением в Республику Коми: то есть дело было срежиссировано. Кстати, Школьник на заседании Приморского районного суда отказалась от статуса потерпевшей по этому уголовному делу, который был ей присвоен следствием.

При этом Школьник и другие из самой первой группы «потерпевших» имеют отношение к созданию кооператива «Вера» – копии кооператива «Бест Вей», которую создала группа бывших участников «Бест Вей» как проект. Этот кооператив пытался оттянуть у «Бест Вей» пайщиков.

За уголовным делом стоит альянс силовиков и мошенников – преступное сообщество под эгидой МВД. Силовики предложили мошенникам силовой ресурс для рейдерского захвата, чтобы отнять имущество кооператива и вместе поделить.

Любопытно, что относительно недавно одна из экс-членов следственной группы – майор юстиции Зайцева, была поймана вместе с коллегой на взятке в 8 млн. рублей, которую они вымогали по другому уголовному делу.

Следственную группу возглавляла майор, затем подполковник юстиции Екатерина Сапетова (по завершении расследования она уволилась из МВД) – систематически занимавшаяся подлогом сама и организовывшая подлог с помощью подчиненных следователей. Ее дело продолжил новый руководитель следственной группы – замначальника ГСУ ГУ МВД по Санкт-Петербургу полковника юстиции Александр Винокуров (Сапетова формально перешла на позицию его заместителя). Он издал постановление о признании кооператива гражданским ответчиком по уголовному делу на 16 млрд рублей – заведомо подложное, так как в уголовном деле вообще не оказалось исковых требований к кооперативу.

Следствие совершило и другие преступления.

Взятие заложников. Следственные действия были завершены в июне 2023 года притворно – чтобы не выпускать из тюрьмы обвиняемых, от которых следствие добивалось показаний. Если бы следствие было продлено в июне прошлого года, их пришлось бы отпустить, так как в августе у четверых обвиняемых истекал предельный срок содержания под стражей.

Следствие, как установил тот же Приморский районный суд, рассматривающий сейчас уголовное дело по существу, не проинформировало участников процесса о завершении следственных действий, а потом заявило, что никто из гражданских истцов и ответчиков не выразил желания ознакомиться с материалами – ему нужно было поскорее приступить к процедуре ознакомления обвиняемых с материалами уголовного дела и на этом основании добиться у суда продления им «стражи».

Чтобы держать их в заложниках – и добиваться оговора других граждан в обмен на изменение меры пресечения.

Притворное завершение следственных действий. Фактически следственные действия не завершались – они продолжались весь период, когда происходило ознакомление обвиняемых с материалами уголовного дела, что также является грубейшим нарушением УПК. В результате количество потерпевших уже в период финальных процессуальных мероприятий в рамках предварительного расследования, накануне передачи обвинительного заключения в прокуратуру для утверждения, увеличилось с 198 до 221.

Подделка документов. Приморский районный суд Санкт-Петербурга установил, что следственная группа шла на подделку документов – задним числом отправляла адвокатам кооператива документ о том, что удовлетворила ходатайство об ознакомлении с материалами уголовного дела, а потом обвинила адвокатов в том, что они якобы «пропустили» письмо. Адвокатам удалось доказать ложь следствия – она была подтверждена Приморским районным судом, и прокуратура не решилась оспаривать это решение: оно вступило в законную силу.

Неисполнение решений судов. Неисполнение судебных постановлений – уголовное преступление, на которое следствие шло несколько раз.

Например, в марте прошлого года Приморский районный суд отказался продлить арест двух из трех счетов кооператива, и следствие прямо заблокировало исполнение этого судебного решения, выдав соответствующие предписания службам безопасности банков.

Принуждение граждан к тому, чтобы они подали заявления в качестве потерпевших. Группу потерпевших собирали более трех лет, набрали только из 221 человека, хотя количество клиентов компании «Гермес», в отношении которой выдвигаются претензии, по данным самого следствия, более сотни тысяч. При этом среди потерпевших есть немало тех, кто предъявляет претензии на суммы менее 100 тыс. – то есть набирали для количества.

«Потерпевшие» не имеют никаких внятных претензий к «Гермесу» – все их претензии в основном оказываются ложью, за которую они ответят после окончания суда.

Объявление безналичных денежных средств кооператива вещественным доказательством, хотя это прямо противоречит постановлению Конституционного суда, запрещающего объявлять вещдоками нематериальные активы: вещественными доказательствами могут быть только вещи, на которых могут оставаться следы преступления.

Заведомо необоснованные требования о возмещении ущерба. По инициативе следственной группы двое «потерпевших» в октябре прошлого года написали заявления о моральном ущербе на 1 млрд рублей каждое. Это заведомо ничтожные заявления – вызвавшие смех в зале Приморского районного суда, потому что суды по событиям, не связанным с причинением смерти, присуждают моральный ущерб в размере нескольких десятков тысяч максимум.

Именно члены оперативно-следственной группы и их кураторы из питерского главка МВД и федерального МВД, а не 10 ни в чем неповинных людей – технических сотрудников или родственников руководителей компании «Лайф-из-Гуд» – должны сидеть на скамье подсудимых.

Питерская прокуратура покрывает преступления

Печально, но на все эти нарушения не отреагировала Прокуратура Санкт-Петербурга. В деле есть показания так называемых потерпевших о том, что они получали доход по счетам «Виста» – то есть факт кражи опровергается их собственными показаниями.

Есть две бухгалтерские экспертизы криминалистического центра Минюста: в обеих утверждается, что 81% средств кооператива «Бест Вей» шел на приобретение недвижимости, а 19% – на обеспечение деятельности кооператива: маркетинговые траты, налоги, зарплаты сотрудникам и пр. При этом средства на эти нужды шли не из паевых средств кооператива, а из вступительных и членских взносов – получается, что паевые средства на 100% расходовались на покупку недвижимости для пайщиков. То есть бухгалтерские эксперты Минюста подтвердили, что в деятельности кооператива не было вывода средств пайщиков.

Таким образом, само следствие положило в дело полный комплект документов, который полностью опровергает его выводы обвинения. Именно поэтому после передачи дела и обвинительного заключения в прокуратуру адвокаты обвиняемых и адвокаты кооператива призывали прокуроров вернуть дело на доследование. Но прокуратура не прислушалась – и без стеснения поддерживает государственное обвинение по этому липовому делу.
Военные требуют наказать горе-правоохранителей
Такие подручные министра Колокольцева, как начальник питерского главка МВД генерал Плугин, превратили полицейское ведомство в антинародное образование, которое уничтожает экономику, честный бизнес, разоряет налогоплательщиков.

Сам министр Колокольцев врет Совету Федерации, врет правительству, врет Президенту – врет, врет и врет, выдумывает громкие дела с помощью своей помощницы Ирины Волк и других членов собственной команды.


Более того, ведомство выступило против армии и участников СВО, нанося им прямой ущерб в тылу. Действия МВД вредят обороноспособности и подрывают престиж военной службы.

Военные требуют наказать горе-правоохранителей, попирающих их права, и обращают на это внимание нового министра обороны Андрея Белоусова. Вся мафиозная группировка – Сапетова, Винокуров, Машевский, начальник ГСУ питерского главка МВД Негрозов, начальник ГУ МВД по Петербургу и их кураторы и «крыша» в Москве – замначальника Следственного департамента МВД Вохмянин, пресс-секретарь министра Волк, замминистра по следствию Лебедев, сам министр Колокольцев – должна предстать перед судом, и их надо судить по законам военного времени.

А узники, почти три года томящиеся в тюрьме без приговора суда, должны быть срочно отпущены.

Надеемся, суд восстановит справедливость в этом деле, освободит невиновных и накажет тех, кто действительно совершил преступления против граждан и страны.

Решений alias приказов о назначении руководителя юридического лица, а также заключенных с ними контрактов.подражание договора, заключенного с первым отделом – режимно-секретным подразделением с обязательным нотариальным заверением;Каким образом дозволено получить?
Готовые фирмы с допуском СРО
Изменения СРО
https://neva-c.ru/vstuplenie-v-sro/kak-vstupit-v-sro-po-proektirovaniyu/vnesenie-izmeneniy-v-deyatelnost-chlena-sro-po-proektirovaniyu/dobavlenie-dogovornyh-obyazatelstv-v-dopusk-sro-na-proektirovanie - Добавление работ СРО

(см. текст в предыдущей редакции)Самоуправно свидетельство, сообразно сути, является лицензией для гостайну. К вопросу о получении сегодня лицензии ФСБ чтобы строительства, отмечается, что агент компании вправе провести всю процедуру лично, по доверенности, а также заключить контракт со сторонней организацией, занимающейся вопросами оформления лицензий.Перепродажа СКЗИ

In the ever-evolving world of fashion, the allure of luxurious handbags is unquestionable. For many, running a designer bag signifies status, style, in addition to sophistication. However, since the demand for these types of coveted items soars, a new phenomenon is definitely capturing the consideration of fashion enthusiasts—superfake handbags. These high-quality replicas not just mimic the look of their real counterparts but generally do so with astonishing precision, blurring the lines between genuine luxury and even cleverly crafted confusion.
The particular rise of superfake handbags has sparked a debate within just the fashion community. While some view them as a clever way to indulge in extravagance without the large asking price, others discover them as a new threat for the sincerity of the style industry. As social networking continues to amplify trends, the discussion around superfake purses and handbags intertwines with issues of authenticity, consumerism, and the evolving classification of luxury alone. This article is exploring the phenomenon involving superfake handbags, their own impact on vogue culture, and typically the controversial challenges that they present to traditional luxury brands.
The Allure of Superfake Handbags
The fascination with superfake handbags is in their ability to mimic the particular elegance and design of high-end high-class pieces without the accompanying price. These types of meticulously crafted replicas often display outstanding attention to details, making them almost indistinguishable from the originals in a casual glance. For style enthusiasts who desire typically the latest trends, superfake handbags provide the way to enjoy the particular luxury aesthetic without having the financial stress, allowing them to curate their wardrobe with high-stakes type.
In a world in which social media seriously influences fashion and even status, the attraction of superfake purses and handbags becomes even even more pronounced. With influencers and celebrities showcasing their designer wardrobes, a lot of people feel pressure to keep up appearances. Superfake handbags offer some sort of solution for many who want to project a picture of wealth and sophistication. They let consumers to employ in the latest trend trends while keeping a new budget, enabling a feeling of inclusion in typically the high-fashion conversation.
Moreover, typically the rise of superfake handbags represents a new shift in client values, where the focus has shifted from the manufacturer itself to personal style and appearance. People are becoming more discerning and selective about how they will want to spend their cash. The honest considerations around luxurious brands, sustainability, and even personal taste contribute to the expanding benefit of superfake purses and handbags, which is why they are concidered desirable intended for those who appreciate fashion without the particular associated guilt.
https://qooh.me/frogteeth4
https://socialbookmarknew.win/story.php?title=unveiling-the-allure-the-world-of-louis-vuitton-replica-bags#discuss
https://developers.oxwall.com/user/lumberduck2
https://www.longisland.com/profile/dewcredit0
https://www.google.co.vi/url?q=https://www.openstreetmap.org/user/stagechance7

The particular Impact on Luxury Brands
The rise regarding superfake handbags provides introduced significant challenges for luxury companies that have long been characterized by their exclusivity and quality. As these premium quality replicas flood industry, they blur typically the lines between legitimate articles and their counterfeit counterparts. This phenomenon has sparked concerns among makers about brand dilution, as consumers may possibly find it difficult to identify authentic products amidst an influx of persuasive fakes. The appeal of owning precisely what is apparently a luxurious item with a portion of the price further complicates typically the landscape, forcing manufacturers to reckon with their positioning inside the market.
Luxury brands are responding to be able to the surge involving superfake handbags using a multifaceted strategy. Many are investment in advanced authentication technologies to aid buyers distinguish authentic items from replicas. By utilizing blockchain technology and unique recognition systems, brands try to assure buyers of the investments while improving transparency across the particular supply chain. In addition, some extravagance houses are ramping up their advertising efforts to emphasise the value of workmanship, quality, and traditions that genuine high-class items represent, therefore reinforcing their superior positioning in the particular marketplace.
Moreover, the existence of superfake handbags has led luxury brands to reexamine their pricing tactics and accessibility. As more consumers gravitate towards high-quality replicas, manufacturers are exploring approaches to make authentic high-class products more approachable without sacrificing their particular prestige. This can involve introducing basic luxury items or limited-edition collections that cater to the wider audience while keeping an aura involving exclusiveness. Ultimately, typically the growing market regarding superfake handbags issues luxury brands to be able to innovate and adapt in order to be able to sustain their reputation and allure in an ever-evolving trend landscape.
Navigating the particular Ethical Dilemma
The progress of superfake handbags brings forth a good intricate ethical issue for both consumers along with the fashion sector. Similarly, these copies allow greater accessibility to luxury designs for individuals that might not exactly have the means to purchase authentic products. This is seen as democratizing fashion, enabling self-expression without the high price tag of which often accompanies custom made labels. However, this accessibility raises queries about authenticity, value, and the effects for the extravagance brand ecosystem.
Moreover, the rise of superfake handbags poses substantial challenges for unique designers. Counterfeit items can dilute brand name value and defile reputations, as buyers may struggle in order to differentiate between legitimate and replica products. Luxury brands usually invest heavily throughout craftsmanship and marketing and advertising to create the unique identity, which can be undermined by the proliferation of high-quality reproductions. This case compels manufacturers to engage in legal battles and boost their marketing budgets, which can ultimately drive up rates for consumers.
From the consumer standpoint, typically the decision to obtain a superfake ladies handbag is one steeped throughout complexity. While several argue that it truly is merely a clever financial choice, other folks notice it as the betrayal in the artistry and labor of which goes into composing authentic pieces. Ethical consumption is more and more in the spotlight, and as buyers wrestle with their very own desire to have luxury plus the implications of their spending, fashionable of superfake handbags overwhelms the discussion around fashion, identity, and moral responsibility.
https://windsorengsoc.ca/forums/users/cameraemery8/
https://dribbble.com/skyperu1
https://www.folkd.com/submit/my.sterling.edu/ICS/Academics/LL/LL379__UG12/FA_2012_UNDG-LL379__UG12_-A/Collaboration.jnz?portlet=Forums&screen=PostView&screenType=change&id=c14bf5dd-c11f-4842-b3d9-d174a7899c58/
https://bookmarkstore.download/story.php?title=unveiling-the-allure-the-world-of-louis-vuitton-replica-bags#discuss
https://www.google.com.om/url?q=https://www.fcc.gov/fcc-bin/bye?https://beroma.is/product/louis-vuitton-capucines-mini/

7K Casino зеркало 7K Casino https://t.me/s/casino7kzerkalo